Глава вторая.
Начало операции

Организация турецкого военного командования. — Организация военного командования у англо-французов. — Окончательный план прорыва. — Атака 19 февраля. — Решение английского военного совета 26 февраля. — Приказ командиру австралийско-новозеландского корпуса Бирдвуду. — Операции 25 и 26 февраля. — Операция 1 марта. — Операции 2, 3, 4, 5, 6, 7 и 8 марта. — Заключение.

Мы уже знаем, что с уходом англичан германцы стали хозяевами турецких вооруженных сил. Турецкое правительство желало возможно полнее использовать опыт и знания германских инструкторов, но при этом ревниво следило за тем, чтобы не упустить из своих рук руководящих нитей. Следствием этого, надо полагать, явилось довольно сложное построение системы командования.

Военному министру Энверу-паше подчинялся командующий укреплениями Босфора и Дарданелл немецкий адмирал Узедом. Уполномоченным турецкой главной квартиры в Дарданеллах был адмирал Мертен.

Войска южной оконечности Галлиполи и азиатской стороны были в подчинении коменданта Дарданелл Джэвад-бея, подчиненного в свою очередь главной квартире и военному министру. Кроме того, Джевад-бей выполнял указания адмирала Мертена, в прямом ведении которого находился весь личный состав судов и пловучих средств, несший сторожевую службу. Вместе с этим Джевад-бей, как комендант крепости, был непосредственно подчинен по должности Узедому. Практика такого построения командования давала себя чувствовать: так, например, когда турецкая армия была подчинена Лиману ф.-Сандерсу{20}, а части III армейского корпуса Эссада-паши, входившего в состав 1-й армии, занимали среднюю часть Галлиполийского полуострова, между Сандерсом и Узедомом, сохранившим свои права, происходило много трений, так как каждый из них распоряжался самостоятельно.

В общем следует считать, что командование фактически целиком находилось в немецких руках.

В половине февраля турки имели сведения, что англо-французы намереваются форсировать Дарданеллы со стороны Эгейского моря,, а русские предполагают прорваться одновременно с ними со стороны Черного моря в Босфор. Для противодействия турки предназначили 1-ю и 2-ю армии, дислокация которых менялась несколько раз. На почве организации обороны между Сандерсом и Энвером-пашой происходили трения, зашедшие так далеко, что пришлось вмешаться даже главной германской квартире.

В окончательном виде была принята рекомендованная Сандерсом следующая дислокация: 1) армия Сандерса должна оборонять южный фронт (схема № 3), имея III армейский корпус Эссада-паши на Галлиполийском полуострове, 2) XV армейский корпус — на азиатском берегу Дарданелл, XIV армейский корпус — на Принцевых островах и VI армейский корпус — в районе Сан-Стефано. 2-я армия Вехиб-паши предназначалась оборонять северный фронт по побережью Черного моря против русских. В общем силы этих двух армий доходили почти до 20 пехотных дивизий (200 000 чел.).

У англо-французов в вопросе организации управления также возникли трудности. Согласно англо-французской конвенции, оперативное руководство в Средиземном море принадлежало Франции, но после выступления Турции большинство судов, действующих против нее, оказались английскими. В результате новых переговоров французы уступили англичанам приоритет в Дарданеллах, но сохранили за собой командование против Сирийского побережья до Яффы с тем, что старший морской начальник в этом районе — английский адмирал Пирс — должен был работать или совместно с французами или подчиняться французскому командованию.

В феврале 1915 года адмирал Карден располагал для операции в Дарданелльских проливах следующими силами, разделенными на три отряда:

1-й отряд (английский).

2-й отряд (английский).

3-й отряд (французский).

Кроме того имелось 4 легких крейсера, 16 истребителей, 7 подводных лодок и авиаматка с 6 гидросамолетами.

Первая атака по плану, представленному в свое время Карденом, но более детально разработанному, была назначена на 19 февраля. Она имела в виду: 1) обстрел наружных фортов при входе в пролив, в бухте Безика и на северном берегу Галлиполи (схемы № 1 и № 2); 2) траление минного поля и разрушение фортов между входом и узкостью; 3) разрушение фортов в узкости; 4) траление минного заграждения у Кефец;

5) приведение к молчанию фортов выше узкости; 6) проход флота в Мраморное море; 7) операции в Мраморном море. Самый обстрел фортов должен был производиться по такому плану: 1) обстрел фортов с дальней дистанции вне достигаемости неприятельских батарей; 2) обстрел этих же фортов на средних дистанциях средней артиллерией; 3) окончательное разрушение фортов беглым огнем с расстояния 15 — 20 кабельтовых. Морские наблюдатели должны с безусловной точностью сообщать эффект разрушения.

Во исполнение поставленного плана прежде всего приходилось иметь дело с теми же батареями, которые уже обстреливались 3 ноября, а именно: 1) Хеллес; 2) Текке-Бурну; 3) Седд-эль-Бар; 4) Оркание; 5) Кум-Кале, имевшими 6 орудий калибра 26 — 28 см и 11 орудий калибра 15 — 24 см.

Сопоставляя огневую мощь англо-французов с турками, видим, что первые могли использовать 40 орудий свыше 26-см калибра и 88 орудий — 15 — 24-см, т.е. флот имел над берегом семикратное превосходство в крупной и восьмикратное — в средней артиллерии{21}. [Сх.2]

В 9 часов 51 мин. 14 февраля был дан первый выстрел с "Cornwallis" по форту Оркание. Стрельба велась с дистанции 7 000-11 000 м, стоя на якоре. В полдень гидросамолет донес, что все орудия на Кум-Кале, Седд-эль-Бар и Оркание целы, несмотря на то, что донесения судовых наблюдателей говорили за успешность стрельбы. После полудня обстрел производился судами на ходу. К 15 час. 50 мин. казалось, что форты совершенно разрушены. Однако, когда "Vengeance" подошел поближе, чтобы присмотреться к фортам, то Кум-Кале и Хеллес ожили, к ним присоединился Седд-эль-Бар, а затем Оркание.

Таким образом шестичасовая бомбардировка значительно сильнейшей артиллерии не смогла сломить огневого сопротивления фортов. Только в 17 час 15 мин. "Inflexible", повидимому, внес беспорядок в стрельбу с Оркание. Стало темнеть. Карден прекратил обстрел, так как наблюдать за попаданием на берегу стало трудно.

Форты молчали, только "Оркание" продолжал стрелять. Создавалось впечатление, что флот имел успех. Превосходство дальнобойности морской артиллерии над береговой было налицо, но в то же время выявились недостатки корректирования стрельбы на дальних расстояниях судовыми средствами. Поправку дал гидросамолет, указавший, что орудия на фортах целы.

В действительности, по германо-турецким сведениям, было выведено надолго из строя лишь одно 11-дм. орудие на Кум-Кале, потери же в людском составе — ничтожны, так как, пока корабли были вне досягаемости огня фортов, турки уводили людей из фортов. Таким образом, наделе было совсем не то, что казалось по наблюдению с судов, и Карден писал: "эффект бомбардировки с дальних дистанций по новым укреплениям был мал"{22}.

Прежде чем приступить к дальнейшему описанию последующих бомбардировок, нужно упомянуть об обстоятельствах, приведших к ряду мелких операций у проливов. Мы уже упоминали о решении Совета министров в Англии 16 февраля и о том, что во исполнение его 29-я пехотная дивизия была посажена на суда. События во Франции в конце февраля в виде ряда неудачных операций в Шампани заставили Китченера отменить посылку этой дивизии. В бурном заседании Военного совета в Лондоне 26 февраля Черчилль напрасно протестовал. Китченер стоял на своем и предложил использовать в Дарданеллах лишь новозеландские и австралийские войска, недавно прибывшие в Египет. Совет принял сторону Китченера, решив выждать падения первых Дарданелльских фортов.

Вследствие принятия этого решения Китченер 26 февраля отдает командиру австралийско-новозеландского корпуса (Анзак) Бирдвуду следующий приказ:

"Форсирование Дарданелл должно быть предпринято только флотом. Составьте план содействия флоту, имея в виду: а) пока Дарданеллы не будут открыты, нужно ограничиться небольшими операциями, чтобы окончательно разрушить батареи, после того как они будут приведены к молчанию огнем флота; б) возможно, однако, что некоторые тяжелые батареи, укрытые в складках местности, не смогут быть приведены к молчанию огнем наших кораблей; тогда, если к вам обратится адмирал Карден, вы можете предпринять для разрушения их несколько мелких десантных операций;

в) напоминаю вам, однако, о значительных силах противника, расположенных на обоих берегах проливов, чтобы вы не предпринимали операций этого рода без воздушной разведки и без обеспечения ваших десантов полным прикрытием огнем флота;

г) в крайнем случае вы можете просить подкреплений от нашего армейского корпуса в Египте и даже истребовать его полностью"{23}.

Никакой предварительной подготовки на случай могущей последовать, на основании этого приказа, высадки не было сделано, хотя намечался широкий размах оптации.

Приказ, данный Бирдвуду, 1 марта был в точности повторен в виде инструкции Яну Гамильтону, назначенному командующим Дарданелльским экспедиционным корпусом.

Как французская, так и английская разведка, повидимому, были недостаточны. По свидетельству американского военного агента в Константинополе, турецкий генеральный штаб считал в это время высадку в любом месте полуострова делом вполне возможным, и овладение проливами при помощи сухопутной операции было действительно нетрудно, так как к концу марта турки в районе Галлиполи располагали, как теперь известно, всего двумя дивизиями.

Вернемся снова к действиям на море.

Продолжать бомбардировку на другой день, т. е. 20 февраля, не представлялось возможным из-за дурной погоды.

Лишь 25 февраля можно было приступить к дальнейшему выполнению начатого плана, однако без воздушной разведки по причине сильного ветра. Задача дня состояла в окончательном разрушении наружных фортов и тралении входа в пролив, причем теперь уже требовалось "разрушить каждое отдельное орудие прямым выстрелом"; "Vengeance", "Cornwallis", "Suffren" и "Charlemagne" должны были стрелять на ходу; "Agememnon" "Irresistibl", "Gaulois" и "Queen Elisabeth" с дальних дистанций, с якоря. Нескольким кораблям было поручено корректирование стрельбы. На огонь судовой артиллерии, открытый в 10 часов, турки ответили со всех фортов и особенно энергично из форта Хеллес. После того как было выпущено по фортам 31 38-см и 131 30,5-см снарядов (о снарядах средних калибров сведений не имеется), форты к 15 часам замолчали, и тральщики спокойно приступили к тралению мин у входа в проливы. В результате этой бомбардировки почти все турецкие орудия фортов были временно выведены из строя и около 1/3 из них надолго. Турецкое командование считало, что англо-французы после этого наверно предпримут решительную операцию по прорыву. Форты Хеллес, Седд-эль-Бар, Кум-Кале и Оркание были турками оставлены, и запасы снарядов с них свезены.

26 февраля утром англо-французы, последовательно выполняя намеченный план, повели при помощи старых кораблей "Triumph", "Albion" и "Мajestic" операцию против группы фортов Дарданос, прикрывавшей огнем своих батарей минные поля внутри проливов. Первоначальная задача состояла в разрушении всех батарей до Кефец, для чего, пройдя по протраленному уже проходу между Седд-эль-Баром и Кум-Кале, в первую очередь довершить их разрушение обстрелом с тыла. Пройдя около 4 миль внутрь пролива, флот открыл огонь из 30,5-см орудий по фортам Дарданос и по полевым батареям, впервые себя обнаружившим. Миноносцы также приняли участие в обстреле полевых батарей на северном берегу. С 8 до 15 час. все шло благополучно, как вдруг "Majestic" и "Albion", обстреливавшие Дарданос, попали неожиданно под огонь полевой тяжелой артиллерии, стрелявшей с близкой дистанции, но месторасположение которой определить было нельзя. Эти полевые батареи, принудили прекратить всю задуманную не этот день операцию.

Сандерс говорит, что успех; этого дня был основан главным образом на действии немецких гаубиц 8-го пешего артиллерийского полка, поставленных распоряжением полковника Верле по высотам между Эренкиой и Халиль-Эли (схема № 2). Эти батареи имели задачу, помимо защиты минных полей, действовать по кораблям, которые для обстрела будут становиться на якорь{24}.

На азиатском берегу в этот день было довершено разрушение фортов Кум-Кале и Оркание путем высадки небольших десантов с подрывными средствами под прикрытием судовой артиллерии.

На следующий день погода снова испортилась, и продолжение операции пришлось отложить до 1 марта. В этот день огонь кораблей, ведших обстрел на малом ходу, был почти недействителен, полевая подвижная артиллерия турок, оставаясь в полной безнаказанности, не позволяла кораблям стать на якорь. По турецким сведениям, полевые батареи несли самые незначительные потери в личном составе. В результате, когда в ночь на 2 марта тральщики попытались работать, то по ним был открыт турками столь сильный огонь, что они едва спаслись", прикрывшись дымовой завесой. День 1 марта прошел безрезультатно.

2,3 и 4 марта действия свелись к следующему. Было выяснено, что в проливе под европейским берегом имеется мертвое пространство, откуда корабли, став на якорь, могли успешно вести обстрел, но, как только они пытались переменить место, так сейчас же попадали под сильный огонь Дарданоса и гаубичных батарей. Попытки тральщиков также не увенчались. успехом. Малоэнергичные действия флота 2 и 3 марта и огонь полевой артиллерии дали туркам толчок к усилению своей обороны полевыми средствами. В районе Кум-Кале и Оркание 4 марта появились полевые войска с полевыми батареями. Тем не менее англо-французы пытались окончательно уничтожить орудия этих фортов подрывными партиями под прикрытием огня судовой артиллерии. Попытки эти были отбиты с большими потерями.

5 марта "Queen Elisabeth" с якоря на позиции в 1 морской миле от Габа-Тепе открыл перекидной огонь уменьшенными зарядами с дистанции 12 500 м по форту Гамидие. Корректирование велось весьма неудачно как кораблями ,так и гидросамолетами. Скрытые турецкие полевые батареи внезапно открыли огонь по "Queen Elisabeth", который, получив в короткое время 18 попаданий, принужден был отойти за предел досягаемости полевых батарей.

На следующий день 6 марта "Queen Elisabeth" безрезультатно обстреливал северный форт у Чанака и снова попал под огонь гаубичных батарей и турецкого броненосца "Хайредин-Барбаросса".

По мере того, как флотом принимались меры, которые казалось бы должны были привести к улучшению результатов бомбардировки, турки, с своей стороны, усиливали свои огневые средства, состоящие из скрытых в горах полевых гаубиц, занимавших новые позиции, когда бывали обнаруженными.

7 марта корабли "Agamemnon" и "Nelson" в течение 2½, часов вели огонь изнутри пролива по фортам у Келид-Бара и Чанака. Форты отвечали, и огневая мощь их не пострадала.

8 марта решено было использовать "Queen Elisabeth" с его мощной артиллерией внутри пролива. В целях защиты его от огня береговых батарей он был окружен другими менее ценными кораблями. Выпустив 11 залпов по батареям Чанака, крейсеру пришлось прекратить огонь, так как низкая облачность затруднила корректирование огня гидросамолетом.

У союзников накопился досточный опыт борьбы флота с берегом. Впечатление от бомбардировок было внешне сильное, однако, как только корабли приближались к батареям на досягаемость их огня, батареи вновь оживали. Полным сюрпризом явились полевые батареи, которые, применяясь к местности в зависимости от положения стреляющих и стоящих на якоре кораблей, действовали по ним настолько успешно, что принуждали их сниматься с якоря и вести обстрел на ходу, а это вело к бесцельной трате снарядов. Сказались также недостатки корректирования огня с судов. Воздушное корректирование не дало ожидаемых от него результатов, так как этому мешала, с одной стороны, непогода, с другой — недостаток воздушных средств. Действительный способ заставить замолчать береговые орудия — прямое в них попадание — требовал стрельбы с близких дистанций и особенно тщательного наблюдения, но средств для такого наблюдения у англо-французов не было.

Применение мелких десантных подрывных партий для уничтожения неприятельских огневых точек под прикрытием судового огня дало единичные результаты, пока на берегах не появились полевые турецкие части, пресекшие эту возможность.

Опыт обстрела Цзин-Дао{25} показал, что стрельба флота была до тех пор недействительна, пока японцам не удалось взять командующую высоту на берегу — гору "Принц Генрих"; в 1904 году приморская крепость Порт-Артур и наш флот, запертый в ней, попали в тяжелое положение лишь со взятием горы "Высокой".

Почти три недели союзники потратили на выполнение только первого этапа борьбы по плану, предложенному Карденом{26}. Успех получился весьма сомнительный, и становилось ясно, что с одним флотом в Дарданеллах успеха не достигнуть. Кроме того выяснилось, что даже при успешном корректировании огня судовой артиллерии судам для успеха точной стрельбы нужно подходить ближе к целям, как это и делалось при обстреле наружных фортов, но эта мера внутри пролива была невыполнима из-за наличия минных полей, с таким успехом защищаемых как береговыми, так и полевыми батареями. Идея траления минных заграждений, приведенная в плане Кардена{27}, казалась неосуществимой. Все более и более настойчиво требовались комбинированные действия флота и сухопутных сил. Однако, как мы уже говорили раньше, английское командование, бывшее гегемоном в Дарданелльском вопросе, все время действовало нерешительно, стараясь малыми средствами и потерями достигнуть крупных результатов.

Итак, в виде частного вывода за предшествующий период мы можем сказать, что, несмотря на достаточную полноту сведений у англичан, как бывших до войны инструкторами турок и, следовательно, знавших все слабые стороны турецкой оборонительной системы, план организации прорыва не соответствовал действительности, так как не был тщательно обдуман, и шансы на его удачу не были тщательно взвешены.

Если время работает на усовершенствование техники наступательных материальных возможностей, то одновременно и оборона прогрессирует в своем техническом развитии, что видно из форсирования Дарданелл морской силой в 1807 г.

Оборона Дарданелл в 1807 г. состояла из пяти укрепленных замков: Кале-Султание (Чанак), Килид-Бар, Кум-Кале, Седд-эль-Бар и Эски-Гиссарлик (немного севернее Седд-эль-Бар). Только самые старые замки — Кале-Султание и Кум-Кале, построенные в самом узком месте пролива, обстреливали фарватер перекрестным огнем, огонь прочих 216 орудий и укреплений фарватера не достигал.

Адмирал Дукворт с эскадрой, вооружение которой состояло из 664 орудий, прошел проливы 19 февраля 1807 г., потеряв 38 чел. убитыми и 100 ранеными, и появился перед укрепленным Константинополем. Пока Дукворт находился перед Константинополем, турки усилили вооружение Дарданелл на 200 новых орудий. Положение Дукворта перед Константинополем делалось опасным, нужно было возвращаться в Архипелаг. Этот вторичный проход укрепленных проливов не имел выгод неожиданности, а потому и не прошел безнаказанно. При приближении английских кораблей, с укреплений был тотчас открыт огонь, продолжавшийся все время прохода мимо них судов Дукворта. Результаты для англичан были самые плачевные, некоторые корабли едва могли держаться на воде. Потери возросли — 197 убитых и 412 раненых. В письме лорду Коллингвуду Дукворт писал, что, промедли он еще неделю, возвращение его эскадры было бы сомнительным. Если бы, кроме того, турецкая артиллерия имела хорошо обученную артиллерийскую прислугу, то, по мнению генерала Жомини, вся эскадра Дукворта погибла бы при обратном движении в Архипелаг.

Не могла ли подобная судьба подстерегать флот адмирала Кардена в том случае, если бы он, выполнив свой план, прорвался в Мраморное море и тем самым поставил под угрозу бомбардировки оттоманскую столицу? Нам известно, что турки предпринимали ряд мер в виду возможности эвакуации своей столицы, следовательно, бомбардировка Константинополя не могла иметь решающего значения, а потому флот, не овладев обоими берегами проливов, без свободного сообщения со своими базами, сам попадал в ловушку подобно флоту Дукворта. Конечно, утверждать непогрешимость этого вывода трудно, но вероятность его вполне возможна при достаточной энергии, которой немцам не приходилось занимать.

Пример адмирала Дукворта мы привели еще для того, чтобы подчеркнуть, что даже при слабом развитии техники обороны прорыв должен основываться на неожиданности. В то старое время дешевый деревянный корабль мог получить многие десятки попаданий и быть в строю, — теперь условия не те: одно, два удачных попадания часто выводят из строя корабль, стоящий десятки миллионов рублей.

Зададим себе еще вопрос: стоило ли производить в Дарданеллах демонстрацию 3 ноября и в дальнейшем односторонне подготовленные чисто морские операции, при вечно колеблющихся взглядах центра, против предупрежденного и зорко поджидающего противника?

Ответ один — нет.

Дальше